СЕМЬ ИСКУССТВ

За «либеральным проектом» — Демократическим движением в России, стояла давняя европейская политическая традиция и поддержка Запада. За «имперским проектом» стояла долгая российская история. Вопрос далее состоял в том, какой из проектов завоюет общественное мнение в недолгое горбачевское правление и какие политические силы возьмутся за осуществление этих проектов.

[Дебют] Ирина Жежко-Браун

ПРОРОКИ И МЕЧТАТЕЛИ,
ИЛИ ВО ЧТО РОССИЯНАМ ОБОШЛОСЬ МЕНЬШЕЕ ЗЛО

Рецензия-размышление о фильме Константина Гольденцвайга «Кто предсказал режим Путина и войну десятилетия назад? Пророки в своем отечестве».

В документальном фильме Константина Гольденцвайга (июнь 2023 г.) собран интереснейший материал по истории диссидентского движения, включая редкие документальные видеозаписи и интервью с теми, кто в нем участвовал. Автор дает слово диссидентам двух поколений, чтобы они могли опровергнуть созданные о них мнения как о предателях родины и русофобах, содрать с себя ярлыки людей, «готовых опорочить любые действия власти России» (Ельцин).

Фильм есть приглашение к переосмыслению официальной версии недавней истории России. Аннотация так описывает содержание фильма и вопросы, на которые он ищет ответы: «Их клеймили городскими сумасшедшими, русофобами, паникёрами и, конечно, «демшизой». Тем, кто крах сегодняшней России предсказал четверть века назад, в ней самой немногие верили. Сергей Ковалёв, Галина Старовойтова, Валерия Новодворская, Виктор Шендерович — мы расскажем лишь о некоторых из тех «пророков в своём отечестве», что на каждой развилке его современной истории тщетно предупреждали о грозной развязке. Кем были эти «провидцы»? Почему им мало что удалось? И какой — была бы Россия к ним восприимчивей — она, возможно, бы стала? «[3].

Фильм помогает нам понять мотивы и действия диссидентов в их собственном изложении, в то же время не предлагает окончательные ответы на поставленные вопросы, а приглашает нас самих искать ответы на них.

Вполне понимая ценность и важность проделанной автором работы, я хочу изложить ряд критических соображений относительно концепции фильма и позиции его автора, представленной в названии, аннотации и выборе приглашенных в него участников. Я буду далее излагать только собственное мнение без дежурных оговорок типа «по-моему».

Пророки ли?

Напомню основные вехи исторического периода, о котором идет речь в этом фильме. Учреждение первой оппозиционной партии в СССР «Демократический Союз» Валерией Новодворской (1988), отмена 6-й статьи Конституции СССР о руководящей роли КПСС (1990), введение поста президента СССР (1990), развал СССР (1991), избрание первого президента России Ельцина сроком на 6 лет (1991), избрание первого в новой России многопартийного парламента с применением пропорциональной избирательной системы, переизбрание Ельцина с помощью российских и американских политтехнологов (1996-1999) [14], «воцарение» Путина сначала в качестве преемника Ельцина (2000), а потом путем переписывания Конституции и других приемов на двадцать с лишним лет.

А теперь вернемся к фильму. Начну с его названия. Сделанная в нем заявка не вполне точная. При всем глубоком уважении к героям фильма, ну не были Сергей Ковалёв (1930-2021), Галина Старовойтова (1948-1998), и Валерия Новодворская (1950-2014) пророками-провидцами-предсказателями будущего России. Исключением является только Виктор Шендерович и его гениальное шоу «Куклы».

Среди героев фильма люди разных поколений, разной политической судьбы и даже разных политических убеждений, однако в новой России они оказались по одну стороны баррикад, в демократическом лагере, и в центре политических событий. Вряд ли можно назвать Старовойтову и Шендерович диссидентами, так как их политическая деятельность началась только в новой России, однако они активно общались с ними и разделяли многие их убеждения.

Упомянутые выше герои не предсказывали, как это говорится в аннотации, четверть века назад «грозную развязку» и «крах сегодняшней России» (исключением является только Андрей Амальрик, но его в фильме нет). Они только лишь отчетливо видели, что их идеям и идеалам не суждено сбыться и что Россия на очередной развилке ее истории свернула на другой, чем им бы хотелось, путь. И правильно ли считать крахом сегодняшнее состояние страны, и в первый ли раз Россия в своей истории сбилась с европейского пути? И тем более нельзя делать заключение о крахе режима Путина. Судя по сегодняшнему настроению населения России, об этом говорить явно преждевременно.

Как сформулировал Сергей Медведев на радио «Свобода», «…Россия каждый раз каким-то удивительным образом выбирает худшую с точки зрения дальнейших последствий колею возможного развития. Речь идет и о реформах 1860-х годов после поражения в Крымской войне, и даже о той развилке, которая была после победы над Наполеоном, и о хрущевском времени, и о 90-х годах. Почему каждый раз, когда есть некая возможность прорыва России к свободе и модернизации, она всегда скатывается обратно, как это снова произошло с путинским режимом? [13].»

Справедливости ради надо сказать, что не только диссиденты видели, куда идет новая Россия. Многие из тех, кто следили за политикой или делали ее, те, кто привели Путина к власти в 2000 г., как например, Борис Березовский, Александр Волошин и Анатолий Чубайс, отлично знали, кто стоит за Путиным, о чем Юлий Дубов написал в своем романе «Меньшее зло» 2004 г. [4]. Другое дело, что у «кукловодов» Путина были иллюзии, что они могут переиграть тех, кто продвинул с их помощью КГБешную (точнее ФСБешную) пешку в ферзи.

Фильм «Кто предсказал…» разворачивается в четырехмерном пространстве:

предсказания-предупреждения; персоналии главных героев; фазы и логика развития России с момента ее рождения как нового государства; вопросы ведущего к живым свидетелям.

Каждая из осей имеет собственное измерение: шесть предсказаний-предупреждений, четыре «пророка», время в фильме — от избрания Горбачева до спецоперации в Украине, и 14 интервьюируемых свидетелей[1]. Среди свидетелей есть и те, кто критически относился и относится к Демократическому движению.

Пророчества, предупреждения или мечты?

Я сказала выше, что Ковалёв, Новодворская и Старовойтова не были пророками, они просто исповедовали определенные политические идеалы и моральные ценности, и действовали в соответствии с ними. Ковалёв отсидел за них 10 лет в лагере, Новодоворская прошла через многочисленные аресты и принудительное лечение, а Старовойтова, которая хотела стать кандидатом в президенты России, получила пулю у дверей своей квартиры. Всех четырех объединяет то, что они хотели видеть Россию: без чекистов у власти, без империи (дезинтеграция империи), без войн, без пожизненных лидеров (царей). Все эти их идеалы могут быть взаимоувязаны в одной формуле — либеральная демократия.

Диссиденты не просто мечтали, они ценой своей свободы и жизни боролись за свои мечты. Их мотивы, пожалуй, наиболее точно сформулировал Сергей Ковалёв: «По-моему, самый содержательный (и, кажется, важный) вопрос к людям, которые, проживая при тоталитаризме, открыто выступали против него, звучит так. Почему они сознательно выбирали тюрьму вместо осторожного молчания?… Главный мотив нашего выбора — стыд, стремление обрести право на самоуважение… Наша позиция была достойной и честной, но в ней не было ни намека на намерение вести реальную политическую борьбу (курсив мой — И.Ж.). Зато в этой позиции зрели зерна кардинально новой, будущей политической идеологии. Думаю, это смутно чувствовали многие из нас; отчетливо понимал это тогда один А.Д. Сахаров… Есть, однако, чистые примеры решающего влияния малых воздействий на очень значительный, массовый результат. В химии это катализ. В физике — фазовые переходы, нередко лавинообразно развивающиеся из ничтожного локуса неоднородности. В биологии — огромная эволюционная роль единичных мутаций [11]».

Я понимаю, что диссиденты не думали об эффективности своего действия — они просто жили в соответствии со своими убеждениями. Но мы можем и должны ради будущих поколений задать вопрос об эффективности движения в целом в масштабах последних двух десятилетий. Удалось ли Ковалёву и его товарищам по диссидентскому, а позднее демократическому, движению запустить процесс либерализации в России, оказали ли они «решающее влияние малых воздействий на очень значительный, массовый результат»?

«Почему им мало что удалось?»

Автор фильма задает один и тот же вопрос разным людям: почему либералы-демократы не смогли на нескольких поворотах изменить колею развития России?

Фактически, это не один, а два вопроса. Кому им? И что именно им мало удалось? Хотя в фильме только четыре героя, вопрос, судя по аннотации, ставится обо всем Демократическом движении. Речь идет о событиях 1990-х — 2010-х. Здесь не место рассказывать об истории этого движения. Желающие могут почитать хотя бы Википедию. Тем же, кто знает историю движения, интересно, как отвечают участники событий в фильме на этот вопрос, однако странно, что в нем есть только участники, но нет историков и аналитиков этого феномена. Если Д. Быков и Е. Шульман были приглашены на эту роль, то они мало для нее подходят.

Второй вопрос: что же именно им не удалось? Остановить приход Путина? Не допустить корпорацию чекистов к власти? Не дать создать новую империю на останках старой? Остановить идущие войны и предупредить новые? Иметь демократически сменяемых политических лидеров?

Не многовато ли автор ожидает от Демократического движения, не говоря уж о четырех героях фильма? Движению, кстати, удалось сделать многое из того, ради чего оно возникло: способствовать созданию многопартийной системы в стране, развал СССР, распространить свое движение за пределы Садового кольца и двух столиц, обеспечить реальное, а не фиктивное участие населения во всеобщих и местных выборах, вовлечь в их движение почти все слои общества, запретить КПСС. Правда их реформы не прожили долго, многие из этих достижений были отыграны обратно, но надо ли только их упрекать за это?

Однако в целом вопрос «почему?» имеет смысл. У меня есть, как минимум, три ответа на этот вопрос. Все они относятся к Демократическому движению, а не к населению России. Сформулирую их сначала кратко:

— это было протестное или оппозиционное движение, а не проект взятия власти, оно не имело длительной стратегии и «плана Б» на тот случай, если кто-то из них окажется в корридорах власти;

— ловушка «меньшего зла»;

— отсутствие эффективных политических лидеров среди Демократического движения (здесь лучше подходит английское слово » capable», которому нет точного перевода на русский).

Вопрос об эффективности социального действия, в частности протестного, встает перед любым общественным деятелем и агентом социального изменения во всех странах, хотя в авторитарных режимах он стоит особенно остро. В рамках теории социального действия на него можно кратко ответить так: идеология и модус действия российских диссидентов-представителей Демократического движения оказались неадекватными вызову, возникшему в ситуации развала СССР.

Напомню кратко, что Демократическое движение как политическая сила в России зародилась в 1960-х. Известный диссидент Андрей Амальрик пишет в своей работе «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года» (1969): «… «самиздат»… постепенно подготовил новую самостоятельную силу, которую можно рассматривать уже как настоящую политическую оппозицию режиму или, во всяком случае, как зародыш политической оппозиции. Это — общественное движение, называющее само себя Демократическим движением. Как новый этап оппозиции режиму и как политическую оппозицию его можно рассматривать, пожалуй, по следующим причинам: во-первых, не принимая форму четкой организации, оно само осознает и называет себя движением, имеет руководителей, активистов и опирается на значительное число сочувствующих; во-вторых, оно сознательно ставит себе определенные цели и избирает определенную тактику, хотя и то и другое довольно расплывчато; в-третьих, оно хочет работать в условиях легальности и гласности и добивается этой гласности, в чем его отличие от маленьких или даже больших подпольных групп.» [1, с. 6-7].

Демократическое движение к моменту распада СССР имело уже 30-летнюю историю и все же проиграло борьбу за умы (и голоса) россиян на выборах первого российского президента и первой Думы. Оно были движением с весьма рыхлой структурой по вполне понятным причинам, которое не родило своего проекта прихода во власть. Если сформулировать еще короче: движение как организационная форма политической деятельности проиграло своим политическим противникам, которые избрали проектную форму организации. Далее я разовью эту мысль на сопоставлении имперских проектов «Пятая империя» и «Евразия», с одной стороны, и «либерального проекта» — Демократического движения, — с другой. И хотя я буду называть Демократическое движение для удобства сопоставления «либеральным проектом», проектом в полном смысле слова, повторюсь, оно так и не стало.

Запрет на Коммунистическую партию СССР и роспуск идеологического отдела ЦК ликвидировали монополию КПСС на идеологию в стране. В России появилось несколько идеологических центров, каждый из которых воевал не только за влияние в Кремле, армии и КГБ, но и за умы россиян.

Либерально-демократическая идеология, или «либеральный проект», организационно оформился в 1991 г., почти на десять лет раньше «ново-имперского» или «военно-имперского» проекта. Однако каждый из этих двух проектов тем ни менее имеет длинную предысторию. За «либеральным проектом» — Демократическим движением в России, стояла давняя европейская политическая традиция и поддержка Запада. За «имперским проектом» стояла долгая российская история. Вопрос далее состоял в том, какой из проектов завоюет общественное мнение в недолгое горбачевское правление и какие политические силы возьмутся за осуществление этих проектов.

Амальрик предсказал развал СССР с точностью до 6 лет, хотя, как он сам писал, он выбрал эту дату по влиянием романа Оруела «1984». Ряд его других предсказаний не сбылись (в частности, относительно причины-триггера развала), но зато он оказался прав в своем диагнозе населения СССР и в несоответствии ценностей диссидентского движения народным ценностям. Особенно провидческим оказалось его замечание о фактической «дезидеологизации» советских людей и их тоске по новой этатистской идеологии. Для российского менталитета «государство» это не аппарат общества, а мир обитания. Его разрушение переживается как потеря части их мира. «Потребность же в какой-то идеологической основе заставляет режим искать новую идеологию, а именно — великорусский национализм с присущим емy культом силы и экспансионистскими устремлениями. » [1, с. 35]. Забегая вперед, скажу, что именно такую идеологию предложил «имперский проект» и, в частности, Александр Дугин.

Демократы в общем-то проглядели, как возник и стал набирать силу третий идеологический проект (первыми двумя были либеральный и коммунистический).

Военно-имперский проект

Империя — это не только государственное устройство, но и имперское мышление или имперская картина мира в умах населения, которая и является фундаментом для поддержки империи как государства.

В программе партии «Демократический Союз» был пункт о дезинтитеграции империи. Как говорят американцы, «Be careful what you wish for» (Будь осторожен в своих желаниях). СССР развалился в 1991 г., но это не только не изменило ситуацию в пользу демократического выбора, но в определенном смысле ее усугубило.

Как в старом анекдоте, россияне могут выйти из империи СССР, но из них трудно изгнать имперский дух, так как никакого другого политического устройства они за исключением коротких периодов истории не знали. Распадение СССР и разрушение экономических и социальных связей между бывшими республиками создали сильный шок, ощущение катастрофы, уже всем известное чувство ресентимента. Развал СССР был объявлен самой большой геополитической катастрофой века, на его почве возникли «советско-имперский синдром» и ностальгия по утраченному величию у населения; идеологи тут же начали строить модель новой империи, в которой сильная власть, должна навести порядок и держать все разнородные части страны вместе.

Как уже сказано, разрушение империи состоит не только в дезинтеграции Советского Союза, но и, прежде всего, в преодолении «имперской» картины мира или «матрицы империи» в сознании граждан. Это выяснилось, когда регионы и национальные республики стали искать самостоятельности. Было легко сказать «забирайте свободу, сколько возьмете», однако ни Ельцин, ни его окружение не были готовы и не умели управлять в условиях федерализма. С другой стороны, не было времени учиться — «консервативно настроенная общественность» и силовые органы затягивали ремешок на горле неокрепшей власти, стремясь силой вернуть отпавшие провинции в лоно государства.

Историк Борис Соколов так описал «советско-имперский синдром» в 2020 г.:

» Со времен Петра Великого российский народ — не только элита, но и массы — обладает имперским сознанием. Оно вполне сохранилось в советское время, хотя и несколько трансформировалось из монархического в псевдореспубликанскую форму — и обрело новое дыхание после распада СССР, в уже независимой России. … подавляющее большинство жителей России, даже критически настроенных к Путину, сохраняют имперское сознание. Отсюда и совершенно уникальный по своим масштабам культ победы в Великой Отечественной войне. Люди говорят: да, Путин подавил свободы, задушил бизнес, поднял пенсионный возраст, это все плохо. Но вот то, что он присоединил Крым, собирается присоединить Донбасс, воюет с террористами в Сирии, все это правильно, так как нам нужно как можно больше территории, чтобы с нами считались в мире. И Сталина россияне в своем большинстве ругают за все, кроме его завоеваний. За завоевания многие готовы простить жертвы. И до тех пор, пока в народе не будет изжито имперское сознание, демократии в России не победить» [17].

«Военно-имперский проект», возникший в начале 2000-х , в первую очередь, включает проекты «Евразия» [7] и «Пятая Империя» [16], которые со временем сплотили вокруг себя и накрыли своим зонтиком основные политические силы: государственный аппарат, секретные службы всех видов, армию, коммунистов и националистов разных оттенков, олигархов и часть бывшей интеллигенции в качестве своих идеологов, политтехнологов, пропагандистов и агитаторов. Общего врага демократов в 1990-х — начале 2000-х — объединение коммунистов с «имперцами» — назовут «красно-коричневыми».

Надо кратко пояснить, в чем заключаются черты проектности или проектной организации социального действия в отличие от более известной модели общественного движения. Социальный проект включает в себя цели и картину желаемого будущего, указывает на уже имеющегося или формирует нового субъекта, который будет его реализовывать, содержит программу действий по его реализации, а также систему управления этой программой.

Проханов научился проектному способу действия от политтехнологов и даже написал две книги на эту тему — «Технологии «Пятой Империи»» (2004) и «Политолог» (2005) [15, 16]. В названии последней он вместо непривычного тогда для слуха слова «политтехнолог» вставил слово «политолог»[2].

Для реализации «военно-имперского» проекта в России был задействован огромный медийный комплекс, включающий газеты, телеканалы и телепрограммы, кинофильмы, издательства и позже мощные Интернет-порталы. «Медийная составляющая — пишет Проханов — дает возможность отшлифовать идеологию, скорректировать смыслы и выявить технологии «Пятой Империи»… Медийная составляющая, выполнит роль своеобразного зеркала, всмотревшись в которое, имперские группы осознают себя таковыми, организуются, получат координаты точек взаимодействия друг с другом, протоколы общения, техники совместной работы, проекты, из которых прорастут общие дела» [15]. А кроме того было созданы несколько общественных организаций, в том числе молодежные организации, как например, Евразийский союз молодежи.

В полном объеме российский про-имперский медийный комплекс пока еще недостаточно изучен. Я провела собственный анализ издательской деятельности по каталогам российских магазинов в первой декаде XXI века. Издательства, печатающие книги по истории и политике, по факту разделились на либералов и имперцев. Среди издательств, работающих на «военно-имперский» проект, были: Алгоритм, Вече, Москва, ЭКСМО, Европа, Институт русской цивилизации, Нестор, Мысль, Центрополиграф и другие. У всех издаваемых ими книг были тысячные тиражи, твердые переплеты и яркие обложки. Вот только часть «консервативно-имперских» и «православно-патриотических» серий, изданных в этот период, назову их в порядке количества изданий в каждой серии, которые я нашла (их возможно было больше): Русская цивилизация (30), Пути русского имперского сознания (14), Тайны российской империи (11), От Руси к империи (8), Империя РУ (5), Окраины российской империи (4), Империи (4), Российская императорская библиотека (3), Пятая империя (3) и несколько других по 1-2 названию. В общей сложности более 100 наименований, включая переиздание до— и послереволюционных работ и собраний сочинений о русском национализме, славянофильстве и самодержавии И. Ильина, Иоанна Кронштадтского, А. Киреева, К. Леонтьева, В. Лешкова, М. Меньшикова, О. Миллера, К. Победоносцева, М. Погодина, Н. Страхова, Д. Хомякова, А. Шишкова и других. К этому потоку надо добавить многочисленные книги о Сталине и Путине.

А что противопоставил этому потоку имперских книг «либеральный проект»? Одну-единственную серию, в которой печатались западные и российские авторы в издательствах «Либеральная миссия», Новое изд-во и ОГИ. Я насчитала около 40 «либеральных» наименований, т.е. вполовину меньше «имперских». А кроме того, их книги были в своем большинстве изданы в мягких переплетах, малыми тиражами и написаны академическим языком, то есть рассчитаны на узкую аудиторию!

Апология войны

Большинство «имперских» книг содержали пропаганду войны как главного модуса действий и упрочения политического ядра империи.

Российская империя во всех ее ипостасях создавалась в войнах, в том числе, освободительных, усмирительных и захватнических. Военная пропаганда началась в первые же годы нового российского государства. В 2004 г. выходит книга Дугина «Философия войны» с подзаголовком «Тот, кто не готов сражаться и умирать, не может по-настоящему жить». Легко заметить, что это есть вольное переложение из «Фауста» Гёте: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой!“. Опущено однако одно, но самое главное, слово «свобода».

Апология войны выстроена Дугиным в этой книге шаг за шагом. Сначала отказ от концепции «прав индивидуумов» в пользу «прав народа» и прав государства». Индивидуальная свобода в гетевском смысле, по мнению Дугина, гражданам не только не нужна, но и вредна. На следующем шаге он объявляет права России на всю Евразию: от Германии до Японии. Затем он называет Россию «страной партизан, действующих вне закона» [8, с. 100], затем следует объявление «планетарной партизанской войны» против США «с использованием всех видов вооружения, всех средств, всех разрешенных и запрещенных приемов» [там же, с. 109].

«В войне решается судьба и степень укоренения реальности сложного коллективного проекта, дающего смысл существования народу, или цивилизации (курсив мой — И.Ж.) — как в малом, так и в великом» [там же, с. 120].

Дугин называет запрет на пропаганду войны фарисейством. «Какая низкая фальшь! Если бы войну можно было запретить декретом…!» [там же, с. 115]. «Война не заставит себя ждать. Она предопределена. Она сзади нас. Она впереди. Она вокруг. Другое дело — какая война, за что, с кем и где? Но это второстепенно. Это выяснится по ходу дела» [ там же, с. 116]. А пока — декларирует Дугин — надо объявлять всеобщую готовность к войне.

Когда Путин в 2023 г. сделал ВСО бесконечной, он лишь реализовал то, что за двадцать лет до этого предлагал Дугин. Кроме того, «война на своей территории — это беда, а на чужой — это доказательство нашей силы.» Книга Дугина «Основы геополитики» использовалась в качестве учебника в российской академии Генерального штаба. Дугин задолго до ВСО 2022 г. призывал к вторжению и аннексии Украины.

Ловушка «меньшего зла»

Почему всё же демократы в своем большинстве поддержали сначала Ельцина, а потом Путина? Избирательные кампании 1996 г. и 2000 г., развернутые политтехнологами из числа интеллектуалов с вкраплением бывших диссидентов, были рассчитаны на неопытное в выборах население. Чего стоят только два плаката: «Купи еды в последний раз!» с изображением угрюмой рожи Зюганова или «Выбирай сердцем!» со стройным улыбающимся Ельциным, прислонившимся к березке.

Но ведь демократы и бывшие диссиденты уже имели кое-какой политический опыт, как они могли повестись на это? Ведь на обоих выборах был реальный выбор из двенадцати кандидатов. Объяснение этому озвучено в фильме политическим активистом С. Лукашевским, политологом Е. Шульман и писателем Д. Быковым. Все они так или иначе назвали такое решение выбором «меньшего зла». Такой выбор с сегодняшних позиций выглядит не просто недальновидным — он фактически перечеркнул все достижения демократов, в первую очередь, институт демократических выборов и свободные СМИ. Демократическое движение, как и остальное население, попали в ловушку «меньшего зла».

В уже упомянутом романе «Меньшее зло» Дубов описывает, как политики конструируют эту ловушку для общественного сознания. «Когда я еще занимался наукой — сообщил Платон (под которым выведен Борис Березовский — И.Ж.), — я написал несколько статей про теорию принятия решений. Точнее говоря, про манипулирование принятием решений. Для успешного манипулирования очень полезно знать, чем именно намерен руководствоваться тот, кто решает. Тогда можно подсунуть такую альтернативу, чтобы выбрано будет как раз нужное манипулятору [4, с. 498]».

Именно эта техника была использована на выборах сначала Ельцина, а потом Путина. Политтехнологи предлагали выбирать, выпячивая и обеляя одних кандидатов и загоняя в тень и грязь других.

Наивность демократов, даже лучших и умнейших из них, озвучена в фильме устами К. Борового: если бы не Ельцин, а кто-то из них стал бы президентом, то у них получилось бы лучше. «Если бы не это, то все пошло бы по-другому» — говорит он. Другие, как Е. Альбац, винят Ельцина и его политтехнологов за выбор преемника. Никто из них тогда не видел, что за проектом «Преемник», осуществленного кремлевскими политтехнологами с поддержкой партии «Союз Правых Сил», стоит верхушка ФСБ. Никто из них не был допущен к архивам КГБ, никто не видел личного дела Путина. «Трагическая ошибка, которая стоила нам страны» — сожалеет в фильме Е. Альбац, демонстрируя уровень понимания либералами того, что произошло.

Они выбрали молодого ФСБешника вместо старого, но не предвидели, что секретная служба придет к власти за любым из них, т.к. это была вторая после КПСС сила в стране, она была разделена на части, но не разрушена. А вместе с ФСБ неизбежно пришел и «имперский проект».

Некоторые из либералов, включая членов правительства Гайдара, выбрали Ельцина, т.к. он поддерживал предлагаемые ими экономические реформы. Они старались предупредить голод, сделать товары первой необходимости доступными в стране. Как говорит в фильме А. Нечаев, они считали, что народу было не до люстрации или прав человека. Кроме того, «реформаторы» во главе с Чубайсом считали, что приватизация в России создаст новый класс собственников, которые заложат фундамент новой, свободной России. Они сделали Россию заложниками своих иллюзий и заблуждений.

Все интервьюируемые говорят, что между Лужковым, Примаковым и Путиным выбор был очевиден. Но реальный выбор состоял в другом, он был не между этими кандидатами, а между свободными и честными выборами, с одной стороны, и политтехнологическими операциями, с другой. Наиболее известные российские политтехнологи, которые якобы принадлежали к демократическому лагерю, работали на стороне Ельцина-Путина, среди них были А. Волошин, Е. Островский, Г. Павловский и фигуры поменьше [12, 14].

План «Б»

Как упомянул С. Лукашевский в фильме, демократы не имели своего плана на случай взятия власти в стране. Структура власти развалилась стремительно на их глазах, но они не были готовы заполнить ее своими людьми. Они попали в Думу первого созыва, но были там в меньшинстве. Вот, где им пригодился бы план «Б», если бы они его имели.

Демократическое движение по своей разнородности и индивидуализму участников напоминает сегодняшних республиканцев в США. Так, например, в окружении Новодворской, в ее партии «Демократический союз», начинали свою биографию В. Жириновский и А. Невзоров. Последний своим фильмом «Наши» чуть позднее прославил ОМОН, который подавлял восстание за независимость в Литве в 1991 г.

Отсутствие общего плана действий у демократов объясняется, в частности, еще и тем, что среди них не было единства мнений ни по одному вопросу. Не было лидера(ов), не было общих конкретных целей или цепочки целей.

Г. Старовойтова и другие искали гарантии невозвращения тоталитарного режима, в частности, предлагали провести люстрацию. Однако по этому поводу были разногласия между демократами. Такие уважаемые люди, как Сергей Ковалёв и Елена Боннер, были против открытия архивов КГБ и люстрации. Боннер была против люстрации, как она говорит в видеозаписи, потому что «нельзя все институты советской власти выкинуть на свалку». Это означает, что она была де-факто за сохранение КГБ. Ей вторит Невзоров: «если провести люстрацию по-старовойтовски, то никого бы в России не осталось — все были замазаны».

Они не смогли даже вынести на обсуждение в Думе закон об открытии архивов КГБ! Не смогли довести до победного конца суд над КПСС! Суд превратился в фарс, в частности, потому, что Конституционная коллегия состояла из коммунистов.

Я не думаю, что закон о люстрации был бы надежной гарантией против возврата авторитарного режима. Кроме того, и тут я согласна с Нечаевым: если народ избирает полковника КГБ, с этим ничего поделать нельзя — демократия. Но ведь Демократическое движение в лице своих лидеров само сделало Путина преемником!

Зато имперское движение, представителей которого тогда еще даже не было в руководстве Думы, имело план «Б» на долгую перспективу! Проект «Евразия» и проект «Пятая империя», которые впоследствии срослись с «Русским Миром», были не только проработаны в мельчайших деталях, но и обеспечены необходимыми ресурсами [9].

Очень мало людей из демократического лагеря были готовы работать в государственных органах, включая секретные службы. Ковалев был один из немногих, кто вошел в коридоры власти и участвовал в политике. Однако он отказался участвовать в «realpolitik», то есть в политике, основанной на практических, а не моральных или идеологических соображениях. В фильме есть эпизод, в котором Ковалев говорит, что есть только два пути прекращения войн(ы) в Чечне. Первый — отступить и наказать виновных. Второй — установить в ней полицейский режим. Однако путинское окружение отказалось от его услуг и выбрало третий, который работает до сих пор — имперский. Они нашли наместника («генерал-губернатора») из числа чеченцев.

Это, пожалуй, один из лучших примеров, показывающих принципиальное различие в представлениях об эффективном способе правления в новой России между либералами и имперцами. Последние опирались на имперский опыт царской России. После завоевания русскими Туркестана вопреки обычной российской практике устанавливать насколько это было возможно одинаковый строй жизни для всех подданных, царь оставил завоеванным народам в Средней Азии многие существенные формы управления по шариату, только бы не дать местному населению повода для волнения. Туркестан представлял собой достаточно автономное образование, находясь под почти неограниченным управлением генерал-губернатора К.П. фон Кауфмана (1867-1882). Местное население в свое время величало Кауфмана «ярым-падша» — полу-царь.

Что впереди?

Демократическое движение потерпело полное поражение в России. Однако фильм, как это не странно, не об этом, он героизирует его неформальных лидеров, объявляя их пророками и жертвами клеветы. Вообще, анализ феномена Демократического движения является самой слабой стороной фильма.

Фильм познакомил новые поколения с героями 1990-2000-х, но толком не объяснил подлинную драму России и не предложил нового ее решения.

В фильме уделено много, слишком много, времени участию демократов в урегулировании российско-чеченских войн, однако не нашлось достаточно времени на извлечение уроков Демократического движения для сегодняшней России и для остального мира.

И всех четырнадцати интервью выступления «молодого» поколения — Д. Быкова и Е. Шульман — оказались наименее интересными, предельно отстраненными и лишенными каких-либо открытий по поводу наследия диссидентского движения.

Шульман, выступая в роли политолога, заявляет: «Наше развитие (имеется в виду Россия — И.Ж.) пошло не по эволюционному, а по катастрофическому сценарию». О какой эволюции она говорит в применении к стране, в которой «развитие» с момента ее рождения идет в основном по авторитарным и имперским сценариям?! Шульман повторяет глупую шутку, что СССР — КПСС + КГБ = Россия. Она-то должна знать, что КГБ не было прибавлен в этом уравнении, он был скрепой СССР и никуда не девался [18]. И это говорит политолог, которая занимается анализом политических режимов!

Другое дело, что благодаря Демократическому движению весь мир узнал, что представляет собой «советский социализм», «гласность и перестройка», и как на самом деле обстояли дела за железным занавесом.

Политические выборы в 1996-2004 гг. показали, что в России решающую роль играли не пророки, а те, кто формировал условия выборов для населения. Российские политтехнологи якобы во имя демократии разрушили один из главных институтов демократии. У демократов не было ни малейшего шанса против этих технологий, поскольку на тот период они были нечто вроде атомной бомбы.

Барак Обама выразил похожую мысль в 2008 г. во время президентских выборов, где он боролся против Джона Маккейна: «Если они (республиканцы — И.Ж. ) принесут в бой нож, мы принесем пистолет».

В выступлениях Новодворской и Ковалёва прозвучала трагическая мысль, что в России с 1917 г. идет перманентная гражданская война. Добавлю, что в этой войне меняются имена врагов, флаги и лозунги, но нет намерения и умения у противоборствующих сторон выработать компромисс, найти новый способ правления, общие позиции и заключить длительный мир. Многие группы населения России оказались чрезвычайно податливы сначала пропаганде, а потом политтехнологиям, их все время загоняли в ловушку «наименьшего зла».

Нельзя не согласиться с Борисом Пастуховым, который утверждает, что первый подвиг, который нужно совершить российскому народу, — это сменить идеал. Впрочем Пастухов не первый и не последний, кто указывает на такой выход из социального кризиса [13]. Не только Россия, но и США проходят через тяжелейший кризис. Американские политики, политологи и активисты настойчиво ищут выход из кризиса на пути возрождения и (или) смены идеалов [9, 10, 19].

До тех пор пока нынешние российские диссиденты не научатся работать в условиях применения избирательных политтехнологий и не разрушат имперский синдром у населения, заменив его новыми идеалами, они будут поднимать тот же тост, что в конце XX века: «Выпьем за успех нашего безнадежного дела!».

Литература

1. Амальрик Андрей. Просуществует ли Советский Союз до 1984 года? — Амстердам: Фонд им. Герцена, 1969. — 71 с.
2. Демократическая Россия (движение). // Википедия
3. Гольденцвайг Константин. «Кто предсказал режим Путина и войну десятилетия назад? Пророки в своем отечестве.» // ТВ Дождь. Видео. — 4 июня 2023. — URL: https://www.youtube.com/watch?v=-IwpejvdOrE
4. Дубов Юлий. Меньшее зло. — М.: Колибри, 2004. — 509 с.
5. Дугин А. Геополитика постмодерна. Времена новых империй: очерки геополитики XXI века. — СПб.: Амфора, 2007. — 382 с.
6. Дугин А. Евразийский реванш России. — М.: Алгоритм, 2014. — 256с.
7. Дугин А. Проект «Евразия». — М.: Яуза, 2004. — 511 с.
8. Дугин А. Философия войны. М.: Яуза, ЭКСМО, 255 с.
9. Жежко-Браун И. Сол Алинский в подкасте «Карточный домик». // VOX. — вып. 41. — июнь 2023. https://vox-journal.org/content/Vox
10. Жежко-Браун И. Современная американская революция: Технологии идинамика. — M.: Новый Хронограф, 2018. — 319 с
11. Ковалев С. 950 слов о себе. Монолог Сергея Адамовича Ковалева. // Новая газета. — 2021. — 13 августа. — URL: https://novayagazeta.ru/articles/2021/08/13/950-slov-o-sebe
12. Крастев И., Павловский Г. Экспериментальная родина: Разговор с Глебом Павловским. — М.: Европа, 2018. — 210 с.
13. Пастухов: «Первый подвиг, который нужно совершить народу, — это сменить идеал». // Свобода. — 2023. — 7 июля. — URL: https://www.svoboda.org/a/vladimir-pastuhov-esli-putin-prozhivet-dolgo-to-rossii-ne-budet-/32494437.html
14. Проект «Ельцин». Видео. // Википедия.
15. Проханов А. Политолог. — Екатеринбург: Ультра. Культура, 2005. — 792 с.
16. Проханов А., Кугушев С. Технологии «Пятой Империи». — М.: Яуза, ЭКСМО, 2007. — 317с.
17. Соколов Борис. Имперский синдром. // Фонд «Либеральная Миссия». — 2020. — 17 февраля. — URL: https://liberal.ru/povestka/imperskii-sindrom
18. Фельштинский Ю., Прибыловский В. Корпорация: Россия и КГБ во времена президента Путина. — М.: Терра, 2010. — 564 с.
19. BorderMax. After collapse: The end of America and the rebirth of her ideals. — Orlando (FL): Social Evolution, 2023. — 506 p.

Примечания

[1] Е. Альбац, К. Боровой, Д. Быков, С. Дмитриевский, Г. Забельшанский, С. Лукашевский, А. Невзоров, А. Нечаев, Ю. Рыбаков, Е. Савостьянов, Л. Цуканова, А. Черкасов В. Шендерович, К. Шульман.

[2] На оборотной стороне обложки книги «Политолог» перечислены двадцать наиболее известных в тот период политтехнологов по алфавиту, многие из которых работали в военно-имперском проекте, называя ее «сильной властью». Среди них — С. Белковский, А. Волошин, М. Гельман, С. Кургинян, М. Литвинович, С. Марков, В. Мирзоян, Е. Островский, Г. Павловский, В. Сурков, П. Щедровицкий.